На экране телевизора Верка Сердючка в ярком апельсиновом халате рекламирует отбеливающий стиральный порошок в неожиданно оранжевой упаковке. Украинские рекламщики ориентируются удивительно быстро -- куда быстрее, чем избиратели.

«Понимаете, -- говорит Василь, наливая еще по одной, -- может быть, это последний шанс что-нибудь изменить».

Василь Дуткевич -- мощного телосложения мужчина, подрабатывающий в последнее время строительством в России, на праздники приехал в родное село Горошова, расположенное на Тернопольщине на высоком берегу Днестра, в точке, где когда-то сходились границы трех империй: России, Германии и Австро-Венгрии. Василь в буквальном смысле слова и швец, и жнец, и на дуде игрец. В советские времена он зарабатывал, играя на свадьбах на саксофоне, потом резал иконостас в новой церкви, которую строили всем селом. Теперь на заработках в России. Жена держит продуктовую лавчонку в Горошове, два сына 12 и 16 лет. Ничего оригинального, три миллиона человек, в основном с Западной Украины, уехали на заработки за границу. Кто на Восток, кто на Запад, вплоть до самой Португалии.

Василь на жизнь не жалуется, зарабатывает он неплохо, да и человек, у которого в руках все спорится, голодным не останется. По хозяйству видно, что мужик он крепкий. Но он хочет жить и работать дома и считает, что Ющенко -- это последний шанс хоть что-нибудь изменить.

А еще Василя переполняет обида: несколько дней назад, когда он с братьями шел на поезд, возле Киевского вокзала в Москве их перехватили два шакала в милицейской форме и, несмотря на то что все документы были в порядке, заставили заплатить каждого по тысяче рублей. Иначе, мол, проедемте в отделение, а до отправления поезда 20 минут... Сценарий известен.

Только дома, убежден Василь, его не смогут так унижать, и поэтому эмигрировать он не хочет. А работы дома нет.

Нет у него, конечно, никаких гарантий, что «оранжевая революция» что-то изменит в его жизни, но ему хочется в это верить. Ему и подавляющему большинству его односельчан, равно как и всех окрестных жителей. Будь то в Тернополе или Каменец-Подольском, Хмельницком или Черновцах. Для них, безусловно, самое главное, чтобы была работа, чтобы было применение их таланту и способностям. Которых этим врожденным строителям с Западной Украины не занимать. В свое время именно они построили чуть ли не всю Австро-Венгрию. А сейчас они собираются голосовать за Виктора Ющенко.

Зато Анна Николаевна, средних лет одесская интеллигентка, пойдет голосовать за Януковича. Она перемен боится. Боится, что кое-как налаженный быт сломается. Что «оранжевые», придя к власти, захлестнут Одессу новой волной украинизации. И так вон русских школ как мало осталось, и из двух зол надо выбирать известно какое...

Почти вся Одесса считает так же, хотя, подтверждая свою репутацию, город окрашен не в оранжевые, конечно, но и не в бело-голубые цвета. Все, даже памятник Дюку на Приморском бульваре, обвязано почему-то ленточками ярко-зеленого цвета.

Одесса не беспокоится за отношения с Россией. В этом все как-нибудь да уладится. Одесса беспокоится за свою русскость. За судьбу русской культуры Украины, являющейся сегодня, между прочим, частью украинской, а вовсе не российской культуры.

Более-менее внимательный наблюдатель, путешествующий по Украине, особенно по областям, не вовлеченным непосредственно в митинговые страсти и одновременно не менее голосующим, нежели Киев или Донецк, замечает, что русский и российский вопросы -- это те самые две большие разницы.

Давайте будем откровенными и признаем, что в течение XX века наши политики сделали все, что только могли, чтобы подвести Украину к независимости. Для начала Ленин признал саму возможность украинской государственности. Сталин начал с того, что организовал там голод. А закончил тем, что сделал УССР полноправным членом ООН. Хрущев подарил Крым и окончательно сформировал Украину в ее нынешних границах. Брежнев привел своих закадык из Днепропетровска к руководству уже всем Союзом. Горбачев стал крестным отцом Руха, ГКЧП спровоцировал провозглашение независимости, а Ельцин не постеснялся поставить свою подпись под беловежским свидетельством о смерти империи. Так что теперь уже поздно пить боржоми.

Любопытно, что параллельно шел и другой процесс. Огромная часть русской культуры того же самого XX века родилась на территории Украины. Судите сами. Булгаков и Мандельштам, Ильф и Петров, Бабель и Катаев, Жванецкий и Лимонов... Список можно продолжать и продолжать. И сохранение этого чрезвычайно продуктивного русского культурного слоя есть предмет особого беспокойства многих украинских избирателей, не имеющий ничего общего, например, с российскими инвесторами. Те с одинаковым интересом относятся как к глиноземам в бело-голубом Николаеве, так и к производству автобусов в ярко-оранжевом Львове.

Особенность Украины, кроме всего прочего, еще и в том, что, будучи сверхцентрализованным унитарным государством, она культурно и исторически состоит из очень не похожих друг на друга частей. И одна из главных задач будущей украинской власти в том, чтобы оформить эти культурные автономии в систему государственного устройства. Причем речь идет вовсе не о двух Украинах, а как минимум о четырех: Приднепровье, Донбассе, Новороссии (в которую с известными натяжками можно включить и Крым) и Галиции. Сами украинцы называют это Центр, Слобожанщина, Причерноморье и Галичина. Причем идея широчайшей автономии этих территорий принадлежит вовсе не донецким реваншистам, не заслуженному строителю Ю.М. Лужкову и даже не видному одесситу Г.О. Павловскому, а покойному Вячеславу Чорновилу -- идеологу украинской незалежности, заплатившему за это многими годами ГУЛАГа и одному из основателей Руха. Вячеслав Чорновил был противником введения двух государственных языков на территории всей страны, но он вовсе не исключал возможности многоязычного государства по примеру той же Швейцарии. Пусть, считал он, каждый говорит, учится и работает на своем языке. Там, где это необходимо, можно ввести и двуязычие, но никого не надо к этому принуждать. В конце концов русский на львовском рынке звучит так же неестественно, как украинский на луганском базаре. А вот одесский Привоз невозможно представить себе без яркой смеси русского, украинского и молдавского.

Но это все заботы будущей украинской власти, к которым мы, конечно же, небезразличны -- народ-то все-таки братский. И тем не менее -- вполне самостоятельный.